Герои былых времен - Страница 101

101

Ну надо так надо.

Конечно, насчет Штурма Хельги говорил несерьезно, сочинил для красного словца. На самом деле тут требовалась хитрость или магия. А лучше – все вместе.

На подготовку предприятия: разведку, приобретение и изготовление всего необходимого ушло целых три дня.

А потом над Эттессом разгулялась непогода.

Чудесные зимние деньки с легким морозцем, белым снежком и пушистым инеем сменились отвратительной оттепелью. Снег сошел в одночасье, смытый струями дождя. Пронизывающий западный ветер раскачивал мокрые, черные деревья с такой яростью, будто хотел вырвать с корнем, гремел черепицей на крышах, валил с ног запоздалых прохожих, и – совсем уж по зиме небывалое! – огненные змеи молний прорезали небо, сотрясали землю оглушительными раскатами грома. Откуда такая напасть?!

Поздно вечером к дверям тюрьмы подошли двое. Стражник в форменном плаще с большим капюшоном и с ним женщина, высокая, ссутулившаяся, одетая как торговка. Вязаный платок ее был низко надвинут на лицо. Из-под него выбились и разметались по мокрой спине длинные, необычного серебристого цвета волосы. Было заметно, что их пытались заплести в косу, но вся коса уже развалилась от дождя и ветра. Промокшие ноги женщины сковывала арестантская цепь.

Стражник взялся за молоток, забарабанил в кованую дверь:

– Отворяй, демон побери! Заснули, что ли?!

Толстый тюремщик по имени Паск, стороживший вход, лениво выполз им навстречу. Он был очень недоволен. Конечно, спать на посту не положено – а кто сказал, что он спит? Ну прилег ненадолго, погреться… Какая, в конце концов, разница: сидишь ты под дверью или лежишь? Главное, чтобы служба шла.

Придерживая на плечах ватное одеяло, он выглянул в смотровое окошко:

– Что за шум?! Кого на ночь глядя демоны несут?

– Отворяй, говорю! Вот привел вам…

Стражник коленом толкнул внутрь арестованную, следом ввалился сам, топая сапогами и громыхая оружием. С плаща его хлынули на пол потоки воды, сразу набежала лужа. «А мне вытирать!» – подумал Паск с неприязнью.

– Не достучишься до вас! – зло прошипел стражник, стаскивая капюшон.

Он был молод, красив и нагл, да еще и к роду человеческому не принадлежал. Паск таких терпеть не мог! Держался он подчеркнуто надменно: дескать, мы вам не чета, вы нам не ровня… А если разобраться, чем уж таким городская стража лучше тюремной? Можно подумать, великие господа! Нос-то кверху, а перед дворцовой, к примеру, стражей небось и сами шапку ломают… «А мы тут, может, и не на виду, зато еды вдоволь и в тепле всегда, в бурю по улицам не шляемся, будто псы бездомные, – думал Паск. – А этот хоть и строит из себя начальника, а сам тощий, бледный и кровь под носом – больной, что ли?»

– Ну чего замечтался? – прикрикнул стражник. – Принимай бабу-то! Мне спешить надо!

Толстяк окинул арестованную оценивающим взглядом, подумал злорадно: «Опять же за девками далеко ходить не надо!» – а затем спросил подчеркнуто неторопливо, почесываясь и потягиваясь, всем своим видом демонстрируя: а нам спешить некуда!

– Кто такая будет?

– Тебе что за дело? Прислали – принимай! – огрызнулся конвоир. Но потом все-таки ответил: – Воровка она. Скотину заговаривает и уводит со двора. На пять лет ее к вам определили.

Паск скривился – только ведьмы на ночь глядя не хватало! Ведьм он не любил, с ними хлопотно и боязно – ну как выкинет что-нибудь колдовское?! Но делать-то нечего. Темница – она для всех предусмотрена: и для простых, и для ведьм тоже.

– Бумагу на нее давай, – велел он со вздохом.

– Держи! – откликнулся стражник бодро. Сунул руку за пазуху… и вдруг изменился в лице. Долго шарил по карманам, щупал подкладку плаща – не завалилась ли? – бумаги не было!.

– Забыл! – охнул он. – Или потерял! – И напустился на ведьму: – Эй, ты, постылая! Признавайся, ты у меня бумагу заколдовала?! Ты?! Правду говори, не то хуже будет!

Ведьма лишь презрительно передернула плечами и промолчала.

– Вот ведь зараза! – Конвоир с досады пнул ее ногой. И обратился к Паску, но теперь от его былой наглости и следа не осталось: – Слушай! Будь другом, прими ее пока так! Ну не волочь же мне ее через весь город назад по темноте. Ведьма же! Не ровен час, сбежит… А я только в караульную сгоняю, за новой бумагой. Мигом обернусь!

Ах каким сладким был миг расплаты! Паск вальяжно развалился на табурете, вытянул ноги, сыто заулыбался, машинально поглаживая пухлой рукой круглое брюшко:

– Ну-у не знаю, не знаю… Как же я ее приму, без бумаги-то? Не положено! Ведьма, да еще без бумаги! Не-эт! А ну как начальство с проверкой заявится? Кто тут, скажут, без всякого права, задарма казенный хлеб жрет? И кто, скажут, это безобразие допустил?.. У нас, знаешь, темница хорошая, тут всякий рад пристроиться…

– Да ты на улицу выгляни! – нетерпеливо прервал его проситель. – Там ужас что творится! Начальство твое и носа из дому не высунет! А я через час с бумагой тут буду! Ну! Соглашайся! А я в долгу не останусь! Вот!

На стол перед охранником легла симпатичная желтенькая, тяжеленькая монетка. Паск такие очень любил… Но продолжал упрямиться:

– А как я ее в казенное переодену без бумаги? Кастелян наш не даст! Нет, не даст! Он казенное добро бережет строго!

– Пусть часок в своем собственном посидит, что за беда?

– А ну как вшей натрусит?

– Нет у нее вшей, она же ведьма!

– А ежели проверка…

– Да говорят тебе, там хозяин собаку не выгонит…

– А ну как…

Дело решила еще одна золотая монета. Стражник убежал за документом, а толстый тюремщик по имени Паск отвел ведьму в общую женскую камеру: «Вот вам, девки, пополнение!»

101